Черкесск - современная столица республики Карачаево-Черкесия – полон, на первый взгляд, несуразностей, связанных с историей наименований этого города. Первое известное название города Баталпашинское укрепление нас сразу уводит к 1790 году. И тут мы обнаружим первый парадокс. Это название связано с именем проигравшего в сражение противника нашей страны, Анапского трехбунчужного сераскира (главнокомандующего) Батал-Бей-Паши. Баталпашинское сражение произошло 30 сентября 1790 года в ходе очередной русско-турецкой войны 1787-1792 гг. Где из-за бегства Турецко-Анапских янычар россияне в пух и прах разбили во много раз превосходящего противника, захватив в плен Анапского Батал-пашу с сыном, казной города и армии, не считая оружия и других многочисленных военных трофеев. При этом погиб Аджи Мустафа-паша. Отряд Батал-паши насчитывал порядка пятидесяти тысяч турок и горцев с 30-ю пушками. Силы русских составили 3,6 тыс. человек и 6 пушек. Сражение было у реки Абазинка между сегодняшним городом Усть-Джегута и Черкесском. Малочисленность русских сил не позволяла брать пленных, поэтому все враги уничтожались на месте. Потери русских составили полторы сотни убитыми и ранеными, со стороны турок и черкесов погибшие исчислялись тысячами. Эта победа дала сохранить за Россией Крым, также персидский шах сосредоточил войска на реке Сунже, ожидая благоприятного случая для вторжения на российскую территорию, того тоже не случилась. В честь этого сражения вскоре было возведено укрепление хоперского казачьего полка Баталпашинское. В 1825 году в нём разрешили селиться отставным казакам с семьями и укрепление стало станицей. Турция решила скрыть масштабное поражение на Кавказе в надежде на скорый реванш и дальнейшую поддержку местных черкесов. В турецкой историографии утверждается и до сих пор, что Батал-паша просто украл Анапскую казну и сбежал в Россию, а никакого сражения не было.
Батал-паша и его сын Таяр-бей, узнав о заявлении Турции в 1791 году, возмутившись подали прошение Екатерине II о принятии российского подданства, прямо указывая, что по окончании войны не желают возвращения в Османскую империю и просят российского покровительства. Просьба Батал-паши была удовлетворена. С 1 января 1792 г. он стал получать жалование в размере тысяча рублей в месяц. В Санкт-Петербурге на Университетской набережной Васильевского острова за счет казны ему был куплен дом стоимостью 15 тысяч рублей и выданы подъемные. Во всех документах он остался именоваться Эрзерумским сераскиром или же генерал-губернатором. Его сын Таяр-бей был принят на службу в кавалерию в чине полковника. Кроме того, Батал-паша высказал просьбу о проживании в Таврической губернии. Таврическому губернатору Жегулину Екатерина II повелела выделить для Батал-паши под Симферополем приличное место для жизни, а также отвести 10 тыс. десятин земли для поселения прибывающих из Турции людей по приглашению Батал-паши. Однако управляющий кабинетом императрицы В.С. Попов предписал губернатору, что Батал-паши будет достаточно выделить 1 тыс. десятин в черте города, а 9 тыс. десятин в степи. Когда Батал-паша прибыл в Таврическую губернию и осмотрел выделенные ему дикие земли у Днепра, (Приднепровье тогда входило, как и при ханах, в Таврическую губернию) он тут же пожаловался на это императрице. После этого ему был выделен удобный для земледелия надел. В 1793 г. Таяр-бей поссорился с отцом и стал писать в Турцию, утверждая, что ему в России скучно, тоскливо и печально, а на русскую службу он попал против воли. Нарушение 8 статьи Ясского мирного договора и письма Таяр-бея дали основания турецкой стороне требовать от России их выдачи. В ответ турецкому послу была представлена нота, в которой указывалось, что после окончания войны Таяр-бею была представлена возможность вернуться на родину, но он добровольно отказался, чтобы остаться при отце. После этого был принят на службу в чине полковника в соответствии со своим происхождением. Затем он совершил на службе преступления, за которые положена смертная казнь, но по милости императрицы был только уволен со службы и высылается за пределы России. Батал-паша основное время жил в Крыму, сдавая питерский дом квартирантам из гвардейских офицеров. Иногда летом наведывался в столицу. Практически до конца жизни опасался своей выдачи и даже присланные ему письма пересылал статс-секретарю императрицы, показывая так свою лояльность. Оттоманская Порта несколько раз предлагала ему возвращение, на что он отвечал, что ему неплохо живется в России под покровительством императрицы. В 1799 г. Порта (турецкое правительство) простила Батал-пашу и дало ему гарантии жизни. Российское правительство дало добро на его возвращение в Османскую империю, куда он и отбыл в июле 1799 г., получив под управление территорию в Анатолии. По возвращении он решил совершить хадж в Мекку, во время которого умер. Он стал одним из трех турецких генералов, оставшихся по доброй воле жить в России и единственным в честь кого был назван целый Российский региональный город. Указом Александра II 30 декабря 1869 года станица преобразована в город Баталпашинск.
Ну теперь вернёмся к Черкесску. В 1934 году город Баталпашинск был переименован в Сулимов по фамилии председателя Совнаркома РСФСР Даниила (Даниил) Егоровича Сулимова. С этим человеком город не был связан просто никак, это второй парадокс. Третий ещё интересней в 1937 году Сулимов был арестован и расстрелян, как шпион и предатель, после чего город был переименован в Ежово-Черкесск, в честь наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова, который и был причастен к расстрелу Даниила Сулимова. Ежов, возглавляя НКВД, стал символом, обозначающим репрессий 37-38 года. 27 января 1937 г. он получил звание генеральского комиссара государственной безопасности, до этого был просто комиссаром, летом того же года – орден Ленина. В СССР сформировался целый культ Ежова, по популярности он шел сразу после Сталина и Молотова. Портреты Ежова печатались во всех газетах, они присутствовали на всех митингах. 9 декабря 1938 года «Правда» и «Известия» опубликовали следующее сообщение: «Тов. Ежов Н. И. освобождён, согласно его просьбе, от обязанностей наркома внутренних дел с оставлением его народным комиссаром водного транспорта». Об аресте и расстреле Ежова в советской печати ничего не сообщалось; он просто исчез без каких-либо объяснений. Ежов был расстрелян как предатель родины. Среди внешних знаков падения Ежова были переименование в 1939 году недавно названного в его честь города Ежово-Черкесска в просто в Черкесск. Черкес – это собирательный образ, черкесами звались Запорожские и Кубанские казаки, в Украине и на Кубани есть город и станица под названием Черкасск, эти города названы в честь казаков в своих районах. Название Черкес происходит от татарского слова, которое составлено из слова Чер (дорога) и Кесмен (отрезать). И так Черкес означает человека, перекрывающего дорогу, т. е. разбойника. Сами черкесы себя именуют адыгами, а слово черкес производят от персидского слова «серкеш» что значит – «неподвластный, бунтующий, вольный. Хотя турки или персы, называя черкесов, переводили это как разбойники. Примерно тоже самое россияне вкладывали в слово черкес, относя их к войнам северного Кавказа, после того как этот народ перешёл от генуэзского католичества к турецко-татарскому магометанству и бросался на русские штыки. Главный парадокс в названии города заключается в том, что он трижды был назван в честь предателей родины, а теперь носит собирательный образ.
|
