Республика Карачаево-Черкесия. Нижняя Теберда. Сентинский храм
Нижне-Тебердинский (Сентинский храм) средневековой Алании, освящённый когда-то во имя Пресвятой Богоматери на горе Бурун-Сырт (возвышенный мыс, утёс), возведённый на месте ранее стоящего в этом месте святилища. Храм датируют по совсем недавно открытыми археологами, под слоем фресок надписи на греческом языке, апрелем 965 года постройки: «Освящен, обновлен храм пресвятой Богородицы в царствование Никифора, Василия и Константина и Давида, эксусиократора Алании, и Марии эксусиократориссы 2 апреля, в день святой антипасхи (последующее воскресенье после Пасхального), рукою Феодора, митрополита освященного Алании, от сотворения мира в 6473 г. Написано рукой имярек». Это же название подтверждает и фреска в алтаре, над тремя окнами, изображающей Божью Матерь. Храм в исторических записях впервые упоминается Якобом Рейнеггсом (1744-1793) в 1776 году как каменную церковь в Tsinti. При этом местные жители передали ему две книги, извлеченные из этой церкви. Одна из них оказалась написанной на славянском языке. Другой путешественник, академик Иоганн Антон Гюльденштедт (1745— 1781) ездил по Кавказу примерно в это же время. Он живо интересовался христианством жителей Черкесских и Абхазских «земель». Гюльденштедт бегло упоминает храм Schauno на реке Теберде (Сенты с грузинского может означать — столб, колонна (от грузинского — свети). Сенты с Карачаевского можно перевести как — этот памятник). В 1829 г. архитектор города Пятигорска Иван (Иосиф) Бернардацци (Бернардоззи итальянский архитектор, приглашенным русским правительством для устройства Кавказских минеральных вод) по поручению генерала Г. А. Еммануэля предпринял поездку к Сентам. Он описал храм, его фрески, сделал чертежи и зарисовки. В его отчете имеются интересные детали, касающиеся росписей церкви, самого состояния памятника: «Внутренность его покрыта разными изображениями из земной жизни Спасителя. В алтаре, над тремя окнами, видно большое изображение Божьей Матери, а над оным Тайная Вечеря, все стены без всяких промежутков, даже в куполе разрисованы фресками стены храма, сложенные из камня и частью кирпича сохранились также прекрасно; только пол церкви (каменный) оказался весь исковерканным, вероятно, черкесами, искавшими здесь клад». Имеются сведения, что И. Бернардацци здесь же нашел камень — надгробье, на котором была «изваяна оленья фигура, с надписью между рогами», но ее разобрать не удалось. Очевидно, речь шла о петроглифических изображениях. Генерал Г. А. Еммануэль, ознакомившись с описанием Сентов, загорелся желанием реставрировать их и в дальнейшем использовать для обращения в христианство «абазинцев» и другие народности. Проект генерала в виде рапорта был представлен Николаю I, далее послан на рассмотрение Главноуправляющему в Грузии барону Г. В. Розену, а от него вернулся для апробации к новому Начальнику Кавказской области А. А. Вельяминову. Тот заметил, что районы расположения храмов потребовали бы предварительной постройки укреплений, «а к сему не токмо потребен значительный отряд для производства работ и обеспечения сообщений с Кавказскою областью, но в укреплениях должны постоянно находиться войска, в коих недостаток ощутителен на Кавказе». Тогда же П. Хицунов упоминает, что кровля Сентинского храма была покрыта «черепицей древней формы». В 1849 г. археолог и востоковед Авраам Самуилович Фиркович — караимский общественный деятель (1787-1874) посетил Сентинский храм. По его словам, это была «однопрестольная церковь». Она «богата изображениями святых угодников, числом до 50, довольно хорошо сохранившимися, с греческими надписями». Купол храма порос толстыми деревьями. Осмотр окрестностей позволил найти «большой могильный склеп и несколько разрушенных строений, а у подошвы церковной горы — каменный крест без надписи» ". На прощание Фиркович расписался красным карандашом на стене храма (его автограф был найден художником И. А. Владимировым в 1899). Других древних источников не сохранилось, храм скорей всего он был разрушен после нашествия Тамерлана в 1396 году, вместе с Хумаринским укреплением. Об этом говорят найденные в храме при раскопках наконечники стрел характерные войнам Тимура, гонявшемся за Золотоордынским, Булгарским Токтамыш-ханам, в состав которого тогда входила и Алания. Хотя церковь наверняка тогда принадлежала Генуэзскому, папскому управлению так же, как и другие приморские церкви Кавказа и Крыма. Османская Порта захватила Константинополь и все Генуэзские фактории, на Кавказ и Крым со всех сторон наступал ислам. При раскопках в 1977 году полной неожиданностью явилось открытие частично разграбленной гробницы в его южной, почетной части. Под полом удалось найти 15 предметов из золота: четыре витых браслета, мелкие бляшки и застежки, крупный колт (древнерусское женское украшение XI—XIII вв, некогда унизанный жемчугом с изображением птицы, выполненном в технике перегородчатой эмали) к сожалению, он распался. Помимо золотых вещей обнаружено еще более ста предметов из серебра: бляхи, пуговки-бубенчики, вставки-жуковины из цветных камней и фаянса и проч. Золотые предметы сданы в Ставропольский краеведческий музей имени краеведа и создателя Георгия Константиновича Праве. В ноябре 1889 г. в Баталпашинском отделе Кубанской области был открыт Свято-Александро-Афонский Зеленчукский монастырь. Цель его создания вполне понятна, «способствовать распространению света Евангельского учения среди окрестных некрещенных инородцев — мусульман». «Смотрению и заботам» настоятеля монастыря игумена Серафима были переданы также Шоанинский и Сентинский храмы, так как они стояли на бойком месте — по вновь проложенной дороге через Сухумский перевал Клухор. Однако Сентинский храм недолго числился за Зеленчукским мужским монастырем с созданной братией при тогда уже Нижне-Тебердинском (Сентинском храме). Евдокия Макарова - сестра милосердия в русско-турецкой войне, (в монашестве Екатерина). Работая во Владикавказском госпитале, узнала о возникшем ските и вместе с послушницей грузинского женского монастыря святого Георгия Евдокией Фироновой (Финенковой, в монашестве Еликонида) отправилась туда. Храм «как бы ожидал путниц». Возле него они провели ночь, не обошлось без «долгого таинственного звона большого колокола» и проч., что сопровождало этот мистический ночлег. Евдокия Макарова вскоре стала главной среди сестер и обратилась с письмом к епископу Кавказскому и Екатеринодарскому Герману а также к ставропольскому епархиальному «владыке» и начальнику Кубанской области Маламу об учреждении женского монастыря у подножия Святой Сентинской горы с древним храмом. Разрешение последовало в 1892 г. К тому времени в скиту находились более 70 женщин. Скит был зарегистрирован как женская община в 1892 году. Тогда поставили в древнем храме дубовый иконостас без позолоты, где установили принесенные ими иконы. Грубой работы железный крест купола храма заменили на новый золочёный, изготовленный на Эльбрусском свинцово-серебряном руднике. Стены с фресковой живописью сохранили, остальные части стен храма были выбелены и отштукатурены. Сентинский храм в 1895 г. был освящен и назван Преображенским. 22 октября 1896 года состоялось освящение Сентинского древнего храма в честь Преображения Господня. Евдокия Макарова, до этого причисленная как послушница к Ставропольскому Иоанно-Марьинскому женскому монастырю с пострижением в монашество становится настоятельницей образованного Спасо-Преображенского монастыря. Под горой Бурун-Сырт (Сентинской) по ходатайству Архиепископа Агафодора Святейшим Синодом был утверждён в 1897 Спасо-Преображенский Сентенский общежительный женский монастырь, женщины соорудили небольшую каменную церковь в честь Преображения Господня, звонницу с колоколами, отлитыми на том же руднике. На территории монастыря имелись молитвенный деревянный дом в честь мученика Агафодора, сложенный руками сестер и каменный новый храм в честь того же мученика. В честь правившего тогда архиепископа Агафодора (в меру Павел Флегонтович Преображенский 1893-1919), гору Бурун-Сырт переименовали в гору Фавор позже в Воспоминание Преображения Господня. Под конец века в монастыре сложилась тяжелая обстановка и тем более в отношениях с местным населением. Земельный голод не мог позволить карачаевцам пожертвовать монашкам хотя бы клочок земли. Дело доходило до побоищ между «сестрами» и жителями Сентов и других окрестных аулов. «С непримиримой злобою, близкой к умопомешательству, она (Макарова) свое негодование с карачаевцев перенесла на их скот и не раз покушалась на расстраивание его». Недовольные своей настоятельницей, сестры стали уходить из обители. В 1900 по приговору Духовного суда ее сослали в другой монастырь, а ее место в качестве настоятельницы заняла мать Раиса в миру Мария Зинченко), всё успокоилось. Раиса застала здесь только 7 сестер, 3 полуразвалившихся домика, кое-как реставрированный нагорный храм, убогую церковь-избу внизу, начатый, но брошенный постройкой двухэтажный каменный корпус, 1 р. 43 коп. наличных денег в кассе и долг в 700 рублей. При ней был построен в 1903 храм при монастыре со столовой, на его обгоревших руинах есть до сих пор табличка на которой написано: «Храм сей во имя святого апостола Андрея Первозванного с трапезной заложен тщанием игуменьи Раисы по усердию ктиторов (жертвователей) Андрея Ефимовича и Якова Андреевича Шматковых 10 июля Ц3 года К. Авраам Фотиянов. 1903 год». Рядом с храмом находится крест на могиле настоятельницы монастыря игуменьи Раисы. Которая за шестнадцать лет всё приукрасила. 1917 год прервал этот стремительный расцвет монашества на горах Кавказа. Начались грабежи и поджоги монастырей, убийства монахинь. Братия обителей расходилась кто - куда, причем большая часть уходила в горы. Сентинский Спаса-Преображенский монастырь был закрыт. Часть послушницы обустроились в одном из горных поселений Теберды и стали жить православной общиной. Возглавила общину матушка Серафима (Москаленко Ирина Павловна). Многие за это поплатились жизнью иле годами, проведёнными в лагерях. Монастырь перепрофилирован в годы советской власти сначала детский госпиталь, при котором осталась часть монахинь. Затем в 1923 отдали колхозу, позже это стал детский дом-интернат, который в конце XX — начале XXI веков был заброшен. К сожалению, деятельность монашек, реконструировавших древний храм, исказило его первоначальную форму. Были удлинены в 1897 притворы которые были сделаны по старому фундаменту, но от этого отказались ещё старые строители, из-за этого древний колорит ушёл также, как и из-за заменённой черепичной кровли на металлическую. Побелка и штукатурка тоже частично навредили.
|
