Романтическая красота природы Южного Берега Крыма, живописный рельеф гор и скал, бескрайние просторы моря в соседстве с плодороднейшими землями зеленых оазисов, омытых влагой горных источников, издревле влекли к себе человека. Тавры, греки, римляне, византийцы, турки и татары оставили здесь следы материальной культуры. Их образы вошли в легенды и предания, отразились в трудах историков, путешественников, поэтов и художников.
Наиболее старое поселение на территории современной Алупки датируется восьмым тысячелетием до нашей эры. Первое упоминание о городе относится к 960 году (время хазарского владычества в Крыму). Поселение названо «Алубика». В XIV—XV столетиях тут находился опорный пункт генуэзцев под названием Лупика. В 1475—1774 годах Алупка была коронным владением Османских султанов. После присоединения Крыма к России (1783), Алупка принадлежала князю Р.Потёмкину, с 1823 перешла во владение М.Воронцова.
Особую популярность Алупка приобрела благодаря путешественникам конца XVIII - начала XIX веков. В 1801 году в Алупку заехал автор "Досугов крымского судьи" П.И. Сумароков и тоже увидел "посреди торчащих чудовищной величины каменьев" татарскую деревушку дворов на 35". В одном из них в ночь с 5 на 6 сентября 1820 года останавливался на ночлег незабвенный для нас путник - А.С. Пушкин, а пять лет спустя - А.С. Грибоедов. Подобно Сумарокову, они дивились столь необычному расположению домов и "сплошной густоте садов". Как и Сумарокову, им, конечно, показали особую достопримечательность Алупки: самые первые в Крыму кипарисы - прародителей всех остальных, не преминув при этом заметить, что задуман был здесь ботанический сад, и "князь Потемкин, усердный покровитель сего полуострова, выписывал из Анатолии, Царь-града, равно и других мест, лучшие для него произрастания, кои все укоренились с успехом".
В первой половине XIX века Алупку прославила усадьба Воронцовых и ее дворцово-парковый ансамбль - выдающийся памятник эпохи романтизма, который ныне пользуется известностью во всем мире своей удивительной, во всем согласной с природой красотой архитектуры. читать о Дворцово-парковом музее-заповеднике в Алупке
Летом 1824 года "вельможа со вкусом" начал скупать у местных татар и греков земли, сады, отдельные деревья, источники, пастбища и "здешнюю красоту - природу". Этим вельможей оказался наиболее знаменитый представитель рода Воронцовых в XIX веке - граф Михаил Семенович Воронцов (1782- 1856), выдающийся военачальник, герой войны 1812 года, генерал-губернатор Новороссийского края и Бессарабии. Его собственное богатство, значительно приумноженное благодаря удачной женитьбе на графине Елизавете Ксаверьевне Браницкой (1792-1881), многочисленные родственные связи среди русской, польской и английской аристократии позволяли жить на широкую ногу и выполнять самые дерзновенные замыслы.
Новый владелец желал сделать из Алупки роскошную летнюю резиденцию. Строительство велось с большим размахом с первого дня приобретения центральной части усадьбы, одновременно с разных ее концов. Уже в 1824 году первый южнобережный архитектор Ф.Ф. Эльсон (1793-1867), воплощая как свои проекты, так и те, что Воронцов заказывал известному английскому архитектору - Т. Харрисону (1744-1829) приступил к сооружению временного пристанища для владельцев, так называемого Азиатского павильона. Одновременно заложили другой - греческого типа павильон на берегу моря. Чтобы получить возможности снести полуразвалившуюся татарскую мечеть на месте будущего дворца, пришлось выстроить в другом месте очень красивую мечеть в стиле индийской архитектуры. На западном склоне Алупки взялись рыть котлован под фундамент православного храма во имя Св.Архистратига Михаила, прообразом которого стал античный перипетр храма Тезея в Афинах. Чуть ниже его возникла небольшая "итальянская" гостиница, а по соседству с ней - дом садовника со всеми небходимыми службами: питомниками, рассадниками и теплицами, потребными для разведения редких экзотических растений и цветов. Наряду с оливковыми, фруктовыми и виноградными плантациями предусматривалось создание большого декоративного парка.
В конце ноября 1824 года в Алупке появился нанятый в крохотном немецком княжестве Зигмаринген немецкий садовник Карл Август Кебах (1799-1851). Он сразу же занялся планировкой территории и посадками.
В 1829 году внезапно скончался, так и не успев подготовить необходимые рабочие чертежи, Харрисон. Поэтому возник вопрос о новом проекте. Его подготовил другой архитектор, восходящая звезда нового романтического направления в архитектуре Англии, Эдуард Блор (1787- 1879).
|
В рекордно короткий срок, во время пребывания Воронцова в Англии в 1832 году, Блор изготовил весь пакет проектных чертежей пяти корпусов дворцового комплекса, включая отдельные шаблоны и рисунки пластических украшений для фасадов и интерьеров, как в "готическом" выражении, так и с учетом восточного колорита Крыма, на чем настаивал заказчик.
Корпуса воздвигались в следующем порядке. Первым, в 1834 году, появился Столовый корпус, за ним в 1837-м - Центральный, через год - Зимний сад (Оранжерея) и Бильярдная. В 1844 году одновременно подошли к завершению хозяйственных построек и Шуваловского (гостевого) корпуса; самым последним - в 1846 году был вчерне закончен Библиотечный корпус. Окончание всех работ торжественно праздновали в начале сентября 1848 года вместе с 50-летним юбилеем государевой службы М.С. Воронцова, из которых 25 лет он с честью и славой отдал военному поприщу и 25 - гражданскому.
Уже во время строительства усадьбы она приковывала к себе внимание путешественников. Одни порицали Воронцова за чрезмерную роскошь и расточительность, другие дивились необычным формам дворца и в то же время жалели, что Эдуард Блор "памятник своему величию" создал не в Англии, а где-то в глухой провинции. Зато редкое единодушие проявлялось при оценке парка. Им всегда восхищались и называли шедевром мирового паркостроения, что совершенно справедливо. Ведь в него вложили душу и сердце множество чутких и талантливых людей - садовников, ботаников. Но прежде всего это прямая заслуга владельцев Алупки, унаследовавших от своих предков любовь к "искусству украшать сады". Недаром юность Михаила Воронцова протекала в Англии среди садов Кью и Вилтон-хауза, а детство Лизы Браницкой - в имении матери "Александрия" под Белой Церковью, чей парк когда-то считался одним из лучших в России и Европе. Сам Воронцов настолько любил Алупку, что собирался провести здесь остаток жизни.
Однако в связи с назначением в конце 1844 года на пост наместника Кавказа и главнокомандующего армией, он вынужден был перенести поле своей деятельности в Тифлис и стяжал там не меньшую славу, чем в Новороссии. При этом Алупка не потеряла своего значения. Наоборот, получившая в том же году статус майората, она продолжала возделываться и украшаться с невероятной роскошью стараниями В. Гунта, опытных садовников, виноделов и управляющих. В ее домах появилось множество новых произведений искусства и огромное библиотечное собрание (25 000 томов). Сады и парки дополнились диабазовыми и мраморными фонтанами, массой цветущих растений. Среди них в 1849 году особое место в Бахчисарайском дворике занял пристенный фонтан "Мария". И дворик, и фонтан устроены по приказанию Елизаветы Ксаверьевны как знак уважения к прославившему ее в своих произведениях Пушкину.
Даже в отсутствие хозяев усадьба служила местом паломничества со всех концов света знаменитых путешественников, государственных деятелей, близких и дальних родственников Воронцовых, писателей и художников. Для их приема, помимо гостиницы, отводилось гостевое крыло Шуваловского корпуса, а услуги приезжим оказывали дворовые люди, число которых доходило до 100 человек. Гости с удивлением отмечали, что у каждого из слуг была отдельная комната. Такое гостеприимство, запечатленное в памяти пишущих и рисующих, способствовало созданию обширной иконографии и мемуарной литературы об Алупке. Ее рисовали художники Н. Чернецов, К. Боссоли, В. Жуковский, Ф. Гросс, И. Айвазовский, о ней подробнейшим образом повествовали все русские и иностранные путеводители по Крыму, начиная от Монтондона, Дюбуа де Монпере и А. Демидова, записи секретарей и воспитателей, сопровождавших членов царской фамилии, и заканчивая поэтическими "Очерками Крыма" Е. Маркова. Сюда, к Воронцовым, приезжали все русские императоры, что в том или ином виде отражалось в истории усадьбы.
Вплоть до 1880-х годов сохранялся татарский домик, в котором в ноябре 1825 года останавливался император Александр I, а в парке особо берегли растения, посаженные другими именитыми гостями. Недалеко от Большого Хаоса и вытекающего из него источника в 1834 году бывший наполеоновский маршал Мармона посадил тюльпановое дерево (не сохранилось) и чинар. По имени Мармона назван и сам источник. Возле Чайного домика растут платаны, лавры и пробковый дуб, что в 1837 году за себя и наследника престола сажали императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елена Павловна. А в нижнем парке, почти у самого берега моря, красуются два гигантских дерева веллингтонии - память о посещении Алупки принцем Уэльским и его супругой. Недалеко от них, среди нагромождений Приморского хаоса, можно видеть скалу Айвазовского. С нее художник писал ночной вид дворца во время иллюминации. Другая, меньшая скала - Мравиной, увековечила выступление знаменитой примадонны Мариинской оперы.
Последние годы кавказского наместника, обласканного царем, получившего от него многие монаршие милости, а главное - титул светлейшего князя и генерал-фельдмаршала, омрачились событиями войны 1853-1856 годов и поражением в ней русской армии. К этому прибавились огорчения личного порядка: ранение и контузия сына под Севастополем и участие на стороне врага родного племянника - военного министра Англии сэра Сиднея Херберта, что, безусловно, приблизило кончину светлейшего князя.
Согласно его завещанию, наследником Алупки стал единственный и, увы, бездетный сын - светлейший князь Семен Михайлович Воронцов (1823-1882), "длиннолицый белокурый полковник с флигель-адъютантскими вензелями и аксельбантами", командир Куринского егерского полка. Именно таким он и его жена, Мария Васильевна, урожденная княжна Трубецкая (1819- 1895), в первом браке Столыпина, "крупная, большеглазая, чернобровая красавица", остались в памяти читателей "Хаджи-Мурата" Л.Толстого. Безусловно, сыну было далеко до талантов отца, но и ему выпала честь верой и правдой служить отечеству. Семен Михайлович защищал родину во время Крымской войны и при обороне Севастополя.
В последующее мирное время исполнял обязанности городского головы Одессы, но с еще большим увлечением занимался археологией, пополняя свою и городскую коллекции всевозможными редкостями. Потомки не должны забывать, что Семен Михайлович спонсировал многотомное издание "Архива князей Воронцовых", ставшее теперь библиографической редкостью, и подарил Одесскому университету знаменитую воронцовскую библиотеку. Не в пример своей жене, он не был расточительным и старался, как мог, хранить и умножать родительское наследство. Скупал ценные бумаги, состоял членом-учредителем южнодорожных концессий, с помощью своих управляющих и виноделов сумел организовать широкое производство и торговлю марочными винами типа портвейн, херес, мадера, мускат люнель из подвалов Ай-Даниля, Массандры и Алупки. Эти вина, в свое время, не раз завоевывали высшие награды на всевозможных международных выставках и пользовались успехом у ценителей крымских вин. После поспешной эвакуации части крымских татар по окончании Крымской войны светлейший князь постарался скупить оставляемые ими земли, благодаря чему значительно округлилось и алупкинское имение. Правда, как благоприобретенные эти земли после кончины Семена Михайловича отошли в собственность жены, а потом ее братьев, князей Трубецких. Наследником же майоратной Алупки оказался сын дочери Михаила Семеновича Воронцова - граф Павел Андреевич Шувалов (1844-1885), который обязан был взять - по условиям завещания - титул светлейшего князя Воронцова.
В усадьбе при нем состояло удобной и неудобной земли 133 десятины, 800 кв. саженей. Из них под парком находились 33 дес 1910 саж.; под строениями и дворами 2 дес. 1020 саж.; под виноградниками 21 дес. 600 саж.; под масличными и фруктовыми садами 8 дес; под каменными местами 8 дес. 1400 саж.; под сенокосом, выгоном и дубовым дровяным лесом - более 53 десятин.
Павла Андреевича, так же, как и его младшего брата Михаила Андреевича (1846-1903), ближайшие родственники считали больными, не способными иметь потомство, тем более, управлять фамильными ценностями, и учредили над ними опеку. Поэтому с 1883 года Алупка фактически управлялась опекунами с помощью назначаемых ими служащих, которые довольно часто менялись, что, конечно, не лучшим образом сказывалось на хозяйственной деятельности и общем состоянии имения. К тому же между вдовой Семена Михайловича и представителями опеки вплоть до ее смерти постоянно велись судебные тяжбы за движимое и недвижимое имущество в Алупке. Кончилось тем, что светлейшая княгиня М.В. Воронцова приказала управляющему вывезти на ее виллу в Италии большую часть убранства дворца, которую считала своей собственностью. Все это потом продавалось с аукциона и даже перекупалось следующими наследниками Алупки.
Только в 1904 году, после смерти светлейшего князя Михаила Андреевича, это имение перешло в руки его родной сестры, графини Елизаветы Андреевны Шуваловой (1845- 1923). Ее муж Илларион Иванович Воронцов-Дашков (1837-1916), известный государственный деятель при Александре III, министр двора, наместник на Кавказе (1905- 1915) в самые неспокойные предреволюционные годы. Мудрый и осторожный администратор, Илларион Иванович пользовался полным доверием у императора Николая II и был популярен среди местного населения Кавказа. Всеми делами их многочисленной семьи управляла властная, требовательная и очень практичная Елизавета Андреевна. При ней опять обновилась и оживилась Алупка. В1904 году для украшения интерьеров из одесского дворца Воронцовых, из родовых имений Андреевское и Ново-Томниково привезли мебель, картины, книги, фамильное серебро и фарфор. За счет сдаваемых в аренду пограничных земель и продажи вин появились дополнительные доходы, которые целиком и полностью уходили на содержание дворца и парка. Террасы вновь украсились розариями, в которых одновременно произрастало до 2000 сортов этих роскошных цветов.
Тем временем вокруг усадьбы рос и развивался курорт. Немалые усилия к его развитию прилагали врачи и состоятельные туберкулезные больные. Почувствовав на себе целебную силу крымского климата, они уже с середины 1860-х годов старались скупать небольшие клочки земли у татар и строить дачи. К середине 1880 года тут возникли улицы: Воронцовская, Елизаветинская, Ялтинская, Крымская, Мечетная, Приморская. Самые первые дачники - Бобровы, Борисовы, Зимины, Сенцовы, сестры Постельниковы и Лутовиновы - обосновались поближе к морю, на западных откосах бывших виноградников, затронутых сильным оползнем, который активизировался уже в конце XIX века. Поэтому их дачи начали быстро разрушаться. Но уже в начале XX века владельцы, не пожелавшие расстаться с Алупкой, возводили строения на новом месте, причем не только для нужд своей семьи, но и для сдачи приезжающим на летний отдых или лечение. Вплоть до революции функционировали пансионы, которые принадлежали орловским дворянам Постельниковым и Лутовиновым, состоявшим в отдаленном родстве с И.С. Тургеневым. В горной части Алупки, в сосновом лесу, кяхтинские купцы Токмаковы содержали за свой счет "недостаточных интеллигентных туберкулезных больных" в санатории "Хоба-Туби". Здесь лечились М. Горький, Л. Андреев и В. Короленко.
Стремительно растущий курорт остро нуждался в благоустройстве. В связи с этим в 1898 году было организовано "Общество по благоустройству Алупки", которое возглавил выдающийся русский хирург, заведующий кафедрой оперативной хирургической анатомии Московского университета Александр Алексеевич Бобров (1850- 1904). Среди первоочередных задач этого общества стали прокладка канализации и водопровода от источника Шан-Кая, а также создание первого в России санатория для детей, больных спинальной формой туберкулеза.
В основу материальной базы санатория легли благотворительные взносы и пожертвования, которые собирала вся Россия. Первыми откликнулись сам профессор Бобров, семья его жены Екатерины Дмитриевны Постельниковой, а также ялтинские коллеги-врачи: В. Дмитриев, А. Чехов, И. Альтшуллер, Л. Средин, С. Елпатьевский, А. Алексин. Не остались в стороне владельцы крупных имений и великие князья. За их счет содержались больные и строились корпуса. Они так и назывались: Кузнецовский, Медведниковский, Исаковский, Вицевский, Юсуповский. Крупный вклад сделала великая княгиня Ксения Александровна, оплатив строительство и убранство санаторной церкви во имя Святого великомученика и целителя Пантелеймона.
Землю под санаторий на 99 лет выделили владельцы Алупки за чисто символическую арендную плату. На тех же условиях получили земельные участки новый приходской храм в Алупке и климатическая колония для учителей церковноприходских школ России. В наиболее посещаемых местах воронцовского парка стояли киоски Российского Красного Креста, куда каждый желающий мог внести посильную лепту в помощь нуждающимся туберкулезным больным. А на Львиной террасе дворца в летние месяцы нескончаемой чередой устраивались благотворительные концерты с участием любителей и профессионалов сцены. В антрактах родственники профессора Боброва - сестры Постельниковы, жены и сестры владельцев местных пансионатов Лутовиновы, Алексеевы, Телепчи, Долговы, Касимовы, Сефиршаевы обходили публику с копилками. Особым успехом пользовались вечерние концерты, специально приуроченные к созерцанию полной фазы луны и ее отражения в море. Эта традиция зародилась еще при первых владельцах и продолжалась вплоть до революции. "... кто не видел в лунную ночь Алупки, тот не может постигнуть всех ее очарований...". Это яркое впечатление, промелькнувшее в 1851 году у Домбровского в "Обозрении Южного берега Крыма", проверили на себе многие известные литераторы. Летом 1870 года украинский историк Н.И. Костомаров целый месяц квартировал в доме сына Карла Кебаха - Антона, унаследовавшего должность садовника в Алупке. "Каждый вечер, - вспоминала его спутница Н.А. Белозерская, - с восходом луны мы выходили на террасу и просиживали часами на верхних ступенях белой мраморной лестницы".
В 1905 году, после окончания русско-японской войны, хозяйственные корпуса дворца были специально переоборудованы под санаторий для лечения раненых воинов, и он содержался на деньги Воронцовых-Дашковых.
Непосредственные связи первых обитателей усадьбы с выдающимися представителями русской культуры, немеркнущие заслуги М.С. Воронцова перед отечеством, образ его жены Елизаветы Ксаверьевны, воспетой бессмертным гением Пушкина, сделали Алупку притягательным культурным центром на юге России. И если первые владельцы в общественном сознании неизменно связывались с окружением Пушкина, то их наследники, в частности муж Софьи Михайловны Андрей Павлович Шувалов и братья Марии Васильевны князья Трубецкие, входившие в число петербургской золотой молодежи, постоянно упоминаются в биографии Лермонтова.
Недаром в Алупке искали вдохновения многие поэты, художники, музыканты. В 1863 году во дворце с почетом принимали замечательного русского актера М.С. Щепкина, и так случилось, что это выступление оказалось последним в его долгой сценической биографии. Через несколько дней он скончался в Ялте.
Яркий след в музыкальной культуре оставил концерт частной Мамонтовской оперы, который состоялся на южной террасе 26 сентября 1898 года при участии Ф. Шаляпина и С. Рахманинова. К слову сказать, той осенью на бархатный сезон в Алупке собрался весь цвет творческой интеллигенции: М. Горький, К. Станиславский, К. Бальмонт, Мирра Лохвицкая, Ив. Бунин, В. Брюсов, 3. Гиппиус и К. Мережковский. Каждый из них отметил свое пребывание в Алупке иногда в виде воспоминаний, но чаще всего в поэзии или в прозе. Из воспетой в 1902 году Буниным аллеи ее парка (К прибрежью моря длинная аллея // Ведет вдали как будто в небосклон) тянется след к его знаменитой книге "Темные аллеи", удостоенной Нобелевской премии. Сюда, к этим террасам, возвращается сквозь грезу сна некто Смуров, герой рассказа "Соглядатай" В. Набокова, невзначай присвоивший себе фамилию одного алупкинского дачевладельца: "лестница, на которой происходил разговор, уже высилась сама по себе, среди открытой местности, и внизу были сады террасами, туманный дым цветущих деревьев, и террасы уходили вдаль, и там был, кажется, портик, в котором горело сквозной синевой небо".
Алупка оставила заметный след в живописи И. Левитана, В. Сурикова, А. Лентулова, Р. Фалька, П. Кончаловского, И. Машкова и многих других известных мастеров изобразительного искусства. Некоторые из них приезжали в Алупку много лет подряд, останавливаясь у одних и тех же хозяев. Так, например, поэт Брюсов и его семья облюбовали дачу Касимова, а художник А. Лентулов снимал флигель у дьяконаместной церкви Никифора (Макаренко).
К 1914 году маленькая Алупка насчитывала пять частных гостиниц и более 30 пансионов, куда принимали туберкулезных больных. Как правило, их арендовали практикующие врачи. В начале 1900-х годов владевшие землей "Алупки-Сары" князья Трубецкие разбили ее на участки, числом более 100, подвели к ним коммуникации и организовали их распродажу. За каких-нибудь десять лет тут возник, соперничая с центром Алупки, небольшой курорт по типу города-сада с красивыми комфортабельными дачами и мини-парками. Одни принадлежали докторам: Боброву, Гохбауму, Плечко, Трейбергу, в других селились люди с достатком, чьи родственники или они сами страдали туберкулезом. Широко рекламировались дачи "Мария" Хитрово, где комнаты сдавались "со столом и полным пансионом" ценой от 25 до 75 рублей, дачи Корнильевой, Красавиной, Полтанова, Брянчанинова. Некоторые проекты делались в мастерской Н.П. Краснова, остальные создавались местным архитектором А. Померанцевым.
После прихода советской власти в Крым уже в ноябре 1920 года в национализированном дворце приступили к организации музея, а через несколько месяцев собрался первый съезд музейных работников.
Во время Второй мировой войны, хотя и был нанесен существенный урон некоторой части коллекции, но все же дважды удалось предотвратить готовящийся взрыв дворца первый раз при отступлении Красной Армии из Ялты, второй - в начале апреля 1944 года, во время бегства гитлеровцев из Крыма.
В период Ялтинской конференции, в феврале 1945 года, во дворце и прилегающих домах и службах разместилось более 500 человек английской делегации во главе с Уинстоном Черчиллем, после чего музей так и не открылся. Дворец и часть парка вошли в ведомство государственных дач как спецобъект № 3. Этот штамп до сих пор фигурирует на целом ряде экспонатов музея.
В 1953 году госдача перестала существовать и ее решено было отдать под санаторное учреждение. В 1956 году в парадных интерьерах трех корпусов вновь открылась постоянная экспозиция, куда медленно и с трудом начали возвращаться экспонаты прежнего музея. На сегодняшний день фонды музея насчитывают свыше 26 тысяч экспонатов. Среди них русская, украинская и западноевропейская живопись XVI - XX веков, скульптура, графика, немалое собрание декоративно-прикладного искусства, мебели.
Развитие Алупки как климатического курорта продолжалось и при Советской власти. После гражданской войны в Алупке были организованы 22 здравницы. В 1920-х и 1930-х годах планомерно создавалась инфраструктура населённого пункта, строились курортные учреждения. В 1938 Алупка получила статус города. На 1941 год в ней работали 24 здравницы разного профиля, 3 школы, больница и другие учредения. В 1970-х и 1990-х годах в восточной части Алупки был построен пансионат "Воронцов", а в западной - "Южнобережный".
В настоящее время в Алупке работают многочисленные здравницы, частные гостиницы и отели, совершествуется инфраструктура города-курорта. Алупка как и прежде привлекает к себе отдыхающих своей красотой, живописным рельефом и многочисленными достопримечательностями.
(По материалам книги А.Галиченко "Старинные усадьбы Крыма")
|
