На нашем пути - Лабораторная балка, достаточно протяженная - четыре километра. Начинается она на плато Сапун-горы и, извиваясь в обрывистых берегах, приводит к Южной бухте, вернее, к Пересыпи. Балка образована ручьем или маленькой речкой, на что указывает, с одной стороны, высокое стояние грунтовых вод, а с другой - наличие ручейка, летом обычно пересыхающего.
Лабораторная балка - одна из немногих в Севастополе, застроенная почти на половину ее длины. Даже в верховьях, после двухкилометрового разрыва, вдруг встречаешь домики, прилепившиеся к склонам.
Интенсивное строительство началось здесь в 40-х годах 19 века. Именно тогда провели по балке шоссе, непосредственно связавшее Севастополь с остальным Крымом,- до этого дорога кончалась на Северной стороне. Инициатором прокладки нового шоссе был генерал-губернатор Новороссийского края М. С. Воронцов, потому оно и получило название Воронцовского. Вскоре стали называть так балку и нависшую над ней гору. За горой название (Воронцова гора) закрепилось, а балку чаще именуют Лабораторной: в устье ее (вероятно, в пещерах) работали лаборатории Морского ведомства.
Низовье балки, спору нет, красиво: серпантином уходит вверх лента шоссе, слева и справа, под нависающими склонами, выстроились ряды маленьких чистеньких домиков под большими пирамидальными тополями. Красиво, но, в общем-то, обыкновенно: такие пейзажи можно встретить в Крыму довольно часто.
Но остановитесь в устье балки, где улица Ревякииа (бывшее Лабораторное шоссе) вливается в одноименную площадь. Это будет как раз напротив здания "Крымэнерго" (построено в 1912 г. архитектором В. А. Чистовым для Управления севастопольского трамвая). А теперь посмотрите на правый склон балки. Фантастический пейзаж откроется вам. Крутой обрыв высотой 30 м сверху донизу усеян лепящимися друг к другу домиками, стенами, оградами, деревьями, виноградниками. Трудно поверить, что на такую кручу можно взобраться, не говоря уже о том, чтобы там жить. Это Бомборская высота, а скопление домов на ее склонах - Бомборы.
Туда два пути. Один - снизу, с площади Ревякииа, сперва по лестнице на улицу Лабораторную, по ней вправо, затем по другой лестнице, длинной и узкой, и, наконец, по тропе со ступенями, то ли вырубленными рукой человека, то ли вымытыми во время ливней.
Проще добираться сверху. По улице Лазаревской следуем до ее пересечения с Пластунской, отсюда по переулку метра в полтора шириной на главную улицу Бомбор - Первую Линию. По здешним масштабам, это проспект - местами шириной до семи метров. Есть и Вторая Линия. Обе, видимо, вырублены в скале лет 150, а то и более назад. С нагорной стороны сплошные подпорные стены, сложенные из дикого камня насухо или на глине, с противоположной - крыши и трубы домов. И целое хитросплетение безымянных переулков, в большинстве своем ступенчатых, причем ступени либо из камня и бетона, либо грубо вытесаны в скале. Из стен смотрят наружу двери, на них - старинные массивные ручки или щеколды таких типов, какие в других местах, пожалуй, уже не встретишь.
Дворы у домов крохотные, их перегораживают подпорные стены с лестницами, и все это увито виноградом. Кончается двор тоже подпорной стеной высотой метров до пяти. Для полноты картины надо упомянуть целую сеть открытых и закрытых лотков, труб и прочих приспособлений для стока ливневых вод - от их надежности зависит здесь многое...
В солнечный день Бомборы ослепительно сияют. Право, иначе не скажешь: блестят отполированные скальные ложа улиц, промытые дождями камни подпорных стен и оград, снопы света исходят от выбеленных известью стен домов и труб. Улочки расходятся, снова сходятся, иногда превращаясь в узкую тропинку, где дома стоят только с одной стороны, а перед ними - крутой и глубокий обрыв.
Растительность Бомбор скудна и сурова. Если во дворах, в вырубленных ямах, наполненных принесенной издали землей, растут
Немногие плодовые деревья, то на улицах может существовать только айлант и колючий кустарник дереза. Последний имеет плакучую форму и извивается по склонам своими длинными, тонкими ветвями с маленькими листочками и мелкими, но острыми колючками.
На этих немыслимых стремнинах, где у постороннего идет кругом голова и замирает сердце, местные жители передвигаются совершенно свободно. Кое-кто из живущих на Первой Линии позволил себе завести автомобиль. А в проездах поуже можно увидеть иной вид транспорта - мотоцикл. Как их владельцы спускаются и поднимаются по своим "магистралям", словами не передашь - это надо увидеть.
Проходишь с Первой Линии вниз - по переулку ли, по лестнице или по лотку для стока воды - и попадаешь во Вторую, с тем чтобы уже с ней не расставаться. Действительно, пересек Вторую Линию, спустился на следующий уровень, а это опять Вторая! Опускаешься еще ниже и попадаешь на незастроенное, почти вертикальное пространство. Пошел по узкой тропе. Она вырублена в обрыве и ведет вниз, в балку, в сторону Пересыпи. Вдруг - длинная и очень крутая лестница. На половине ее вправо открывается какой-то узкий горизонтальный участок между заборами. И вновь это Вторая Линия!
Еще спуск, и вы попадаете на уже упоминавшуюся улицу Лабораторную. В ее имени остается воспоминание о старинных военных лабораториях, напоминание о том, что улица находится не где-нибудь, а именно в Лабораторной балке. К слову, в 30-х годах нашего века балку почему-то пытались переименовать в Курортную, но сейчас об этом не помнят даже старожилы.
Шоссе, проходящее по дну Лабораторной балки, в 1957 г. было названо именем Героя Советского Союза Василия Дмитриевича Ревякина, руководителя подпольной организации в оккупированном фашистами Севастополе. В доме № 46, в котором был музей, жил В. Д. Ревякин, там же была подпольная типография.
В. Д. Ревякин защищал Севастополь в составе 18-го гвардейского (265-го) корпусного артиллерийского полка Приморской армии.
6 июля 1942 г. попал в плен на мысе Херсонес, но в тот же день бежал из колонны военнопленных, которая медленно двигалась по Лабораторному шоссе. В доме № 46 он нашел приют у комсомолки Л. Т. Нефедовой, ставшей вскоре его женой и соратником по подпольной борьбе.
21 марта 1943 г. в городе появились первые листовки, призывающие к борьбе с фашистскими оккупантами. Все 25 экземпляров В. Д. Ревякин написал собственноручно.
В дальнейшем листовки печатались на пишущей машинке, потом- в подпольной типографии, которая находилась в том же доме № 46. С 10 июля 1943 по 8 марта 1944 г. издавалась подпольная газета "За Родину!". Вышло 25 номеров, тираж составил 500-600 экземпляров. С октября 1943 г. организация переходит к вооруженной борьбе. В ознаменование 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции подпольщики взрывают немецкое судно "Орион".
В феврале - марте 1944 г. они устанавливают связь с партизанами и разведотделом Черноморского флота, передают им сведения об оборонительных сооружениях Севастополя, размещении фашистских войск.
Подпольщики были схвачены фашистами и расстреляны за две недели до освобождения города. Однако организация во главе с Ревянмным успела сделать многое: героическая борьба патриотов - заметный вклад в разгром оккупантов, в освобождение Севастополя.
Бомборская высота памятна и событиями первой обороны. На ее вершине был сооружен 3-й бастион - неприступная крепость, которую так и не смогли взять англичане.
6 июня 1855 г., во время первого штурма, одна из колонн английской армии наступала по Лабораторной балке к батареям на Пересыпи. Но огонь русской артиллерии не дал врагу подойти к укреплениям. Англичане некоторое время держались в домах Лабораторной балки, а затем вынуждены были отступить с большими потерями.
Именно отсюда, с 3-го бастиона, совершено наибольшее количество вылазок в английские траншеи. На всю страну стали известны имена квартирмейстера П. М. Кошки, капитан-лейтенанта
Н. А. Бирюлева, матроса Игнатия Шевченко, часто ходивших в вылазки, прославившихся храбростью, находчивостью, удалью.
На месте бастиона разбит сквер и возвышается памятник Героям вылазок (воздвигнут в 1905 г., восстановлен в 1982-м). Это стройный обелиск, увенчанный бронзовым орлом. На одну из его граней вертикально наложен бронзовый меч в лавровом венке.
В 1984 г. здесь же воссоздан памятник Игнатию Шевченко, ранее стоявший перед морскими казармами. Чем вызвано такое перемещение, трудно понять. Кроме того, памятник выполнен с большими искажениями. Если бюст представляет собой копию подлинника (работа известного художника М. О. Микешина), то постамент сделан произвольно, а надписи не имеют почти ничего общего с теми, что были ранее.
|
